07.02.2010 в 22:44
Пишет Пушистый Лисенок:Писалось для себя, а вышло...
Название: Жизнь
Автор: Пушистый Лисенок
Бета: нет, но хотелось бы
Фэндом: FF VII
Пейринг: Zack/Cloud
Рейтинг: PG
Дисклаймер: Square Enix
Предупреждение: AU
Размещение: у меня спросите
От автора: Автор захотел сделать Сефирота хорошим... получилось? Наверное...
читать дальше
Это было глупо. Как не посмотрев, это было ужасно глупо. Так думал каждый член отряда. И Зак, которому его доверили тоже. Возможно, капитан не желал так думать, но иногда мысль большинства решает за нас. Новичок, который даже не удосужился объяснить, что он тут забыл - тут на поле боя. На поле, окрашеном в ужасающий цвет, в смесь багряных, красных, черных цветов. На поле, где трупы устилают землю, где мертвая трава уже не колышется от назойливого сухого пустынного ветра.
Что ты там забыл? - читалось во взгляде Тифы.
Что доказал? - спрашивала себя Аэрис.
Почему не ответил? - осуждал Зак. И плакал. Нет, эти слезы не были видны. Это плакало сердце, и Зак впервые не мог понять его суть. Суть слез, что не катятся с глаз, суть крика, который отчаянно подавляешь, суть того порыва, что сделал Страйф, спасая его жизнь, суть взгляда его синеглазых глаз в момент кошмарного рваного удара чуть выше сердца. Зак страдал. Это он отчетливо ощущал. Что, не спас друга? Не спас. Что, он сейчас при смерти? При смерти. Что, его лицо бледное, как стена палаты? Еще бледнее. Что, не дышит? Он не... Нет, дышит! Дышит! Дышит! Слышишь, дышит! Оставь меня в покое! - крикит он в безумстве своему голосу, который насмешливо и чуть хрипло смеется голосом Сефирота.
Ты не виноват. Он сделал, что считал нужным. - ободряюще хлопает по плечу Солджера Тифа и с грустной неестественной улыбкой уходит. - Чтобы поплакать в одиночестве, наверное, - додумывает Фейр, не слушая ее слов.
- Он ведь еще так молод. Он твой друг, Зак. Не печалься, верь, что все будет в порядке. - Надежда в голосе, хорошей во всех смыслах, Аэрис слышится почти глухо. - Почему плачешь... ведь он жив, Зак? - продолжает тихим ласковым голосом, смотря на погаснувшее враз солнце за окном. Занавесок нет... он так любил. - отвечает самому себе Зак и отворачивается. И только когда шаги за дверью стихают, когда комната погружается во мрак, Зак уже в который раз подходит к больничной койке, садится возле изголовья кровати, осторожно наклоняет голову золоволосого мальчика к себе и, шепча какую-то чушь, легонько целует. - Ну когда же он ответит? - спрашивает он у своего голоса. И голос молчит, незная, что ему ответить. Соврать или пропеть правду? Пропеть гнусаво и мерзко, что выжить у парнишки не больше 30-35 шансов из 100. Что он возможно не сегодня-завтра станет таким теплым и жестоким воспоминанием. Или соврать, Его немножко детским, но таким милым голосом, что это все тебе приснилось и он сейчас не присмерти, не лежит почти трупом на белоснежных простынях, что губы его целуют твои губы и он прижимается к тебе плотнее, и говорит - люблю, всем сердцем люблю. Но голос не желает отвечать, и Зак только рад этому. В последнее время он вообще рад тому, что голос почти не издевается над ним, не шепчет ему о его тайнах, о том, что Клауд такой одинокий и Зак не может сейчас стать бездной для его одиночества.
А губы у Клауда сухие, еле теплые. На щеках, кажется уже навечно окрашенных в белый цвет, появляется первый румянец... А возможно, Солджер просто хочет верить в это. Но верит так отчаянно в чудо выздоровления, что Смерть немного ослабляет свои тиски и Клауд хоть чуть-чуть выглядит здоровым. Зак также греет его кожу дыханием, чтобы Смерть отпустила насовсем. Старуха махает рукой, мол - что я могу сделать? и неопределенно хмыкая, уходит прочь. - Хочу, чтобы ты никогда не возвращалась! - кричит он ей вслед, не забывая сжимать Клауда в объятьях.
В палате опять становиться умиротворенно тихо и только противно пищащие приборы говорят о том, что в палате кто-то остался.
- А эти двое... может оставить их? - произносит Сефирот к Матери и щурясь в темноту бездны, раскладывает жизнь по полочкам.
- Оставь детей, Сефирот. Они заслужили это. Надеюсь, что ты больше не будешь так играть со своими братьями. - Дженова закрывает глаза и погружается во тьму камеры и засыпает. А Сефирот все раскладывает жизни по порядку. - Так, Зак Фейр, хм, вот сюда. Так что у нас тут... Клауд Страйф, да? - Мужчина улыбнулся краешком губ и, махнув на порядок рукой, поставил их жизни в одну нишу.
- Эй, Зак, да прекрати уже! Я же рядом и никуда не денусь! - Страйф пытается вырваться из объятий Зака, но как обычно не хватает сил. Клауд теперь уже находится в доме у Зака и там же живет не своей жизнью. Общей, - заявляет синеглазый брюнет и целует Клауда, так как Страйф любит. Мягко, нежно, давая Клауду свободу действий. А тот, посопротивлясь для проформы, с радостью ее принимает.
- А гостей в дом пригласить, а потом целоваться? - кричит Тифа, вдыхая аромат странного фиолетого цветка. Аэрис идет позади и напевает какую-то песню. - Аэрис постаралась, - додумавают уже оба и, смеясь, вместе идут встречать девушек.
Жизнь налаживается, - думает Клауд.
Жизнь продолжается, - размышляет Зак.
Жизнь - странная штука, - восклицает душой Тифа.
Жизнь - она такая... как цветы весной. - радостно улыбается Аэрис.
Автор полностью согласен с последними строчками... о жизни можно говорить много и долго. Но Автор здесь ни при чем, и заслуги никакой нет. Они сами такие... удивительные.
URL записиНазвание: Жизнь
Автор: Пушистый Лисенок
Бета: нет, но хотелось бы
Фэндом: FF VII
Пейринг: Zack/Cloud
Рейтинг: PG
Дисклаймер: Square Enix
Предупреждение: AU
Размещение: у меня спросите
От автора: Автор захотел сделать Сефирота хорошим... получилось? Наверное...
читать дальше
Это было глупо. Как не посмотрев, это было ужасно глупо. Так думал каждый член отряда. И Зак, которому его доверили тоже. Возможно, капитан не желал так думать, но иногда мысль большинства решает за нас. Новичок, который даже не удосужился объяснить, что он тут забыл - тут на поле боя. На поле, окрашеном в ужасающий цвет, в смесь багряных, красных, черных цветов. На поле, где трупы устилают землю, где мертвая трава уже не колышется от назойливого сухого пустынного ветра.
Что ты там забыл? - читалось во взгляде Тифы.
Что доказал? - спрашивала себя Аэрис.
Почему не ответил? - осуждал Зак. И плакал. Нет, эти слезы не были видны. Это плакало сердце, и Зак впервые не мог понять его суть. Суть слез, что не катятся с глаз, суть крика, который отчаянно подавляешь, суть того порыва, что сделал Страйф, спасая его жизнь, суть взгляда его синеглазых глаз в момент кошмарного рваного удара чуть выше сердца. Зак страдал. Это он отчетливо ощущал. Что, не спас друга? Не спас. Что, он сейчас при смерти? При смерти. Что, его лицо бледное, как стена палаты? Еще бледнее. Что, не дышит? Он не... Нет, дышит! Дышит! Дышит! Слышишь, дышит! Оставь меня в покое! - крикит он в безумстве своему голосу, который насмешливо и чуть хрипло смеется голосом Сефирота.
Ты не виноват. Он сделал, что считал нужным. - ободряюще хлопает по плечу Солджера Тифа и с грустной неестественной улыбкой уходит. - Чтобы поплакать в одиночестве, наверное, - додумывает Фейр, не слушая ее слов.
- Он ведь еще так молод. Он твой друг, Зак. Не печалься, верь, что все будет в порядке. - Надежда в голосе, хорошей во всех смыслах, Аэрис слышится почти глухо. - Почему плачешь... ведь он жив, Зак? - продолжает тихим ласковым голосом, смотря на погаснувшее враз солнце за окном. Занавесок нет... он так любил. - отвечает самому себе Зак и отворачивается. И только когда шаги за дверью стихают, когда комната погружается во мрак, Зак уже в который раз подходит к больничной койке, садится возле изголовья кровати, осторожно наклоняет голову золоволосого мальчика к себе и, шепча какую-то чушь, легонько целует. - Ну когда же он ответит? - спрашивает он у своего голоса. И голос молчит, незная, что ему ответить. Соврать или пропеть правду? Пропеть гнусаво и мерзко, что выжить у парнишки не больше 30-35 шансов из 100. Что он возможно не сегодня-завтра станет таким теплым и жестоким воспоминанием. Или соврать, Его немножко детским, но таким милым голосом, что это все тебе приснилось и он сейчас не присмерти, не лежит почти трупом на белоснежных простынях, что губы его целуют твои губы и он прижимается к тебе плотнее, и говорит - люблю, всем сердцем люблю. Но голос не желает отвечать, и Зак только рад этому. В последнее время он вообще рад тому, что голос почти не издевается над ним, не шепчет ему о его тайнах, о том, что Клауд такой одинокий и Зак не может сейчас стать бездной для его одиночества.
А губы у Клауда сухие, еле теплые. На щеках, кажется уже навечно окрашенных в белый цвет, появляется первый румянец... А возможно, Солджер просто хочет верить в это. Но верит так отчаянно в чудо выздоровления, что Смерть немного ослабляет свои тиски и Клауд хоть чуть-чуть выглядит здоровым. Зак также греет его кожу дыханием, чтобы Смерть отпустила насовсем. Старуха махает рукой, мол - что я могу сделать? и неопределенно хмыкая, уходит прочь. - Хочу, чтобы ты никогда не возвращалась! - кричит он ей вслед, не забывая сжимать Клауда в объятьях.
В палате опять становиться умиротворенно тихо и только противно пищащие приборы говорят о том, что в палате кто-то остался.
- А эти двое... может оставить их? - произносит Сефирот к Матери и щурясь в темноту бездны, раскладывает жизнь по полочкам.
- Оставь детей, Сефирот. Они заслужили это. Надеюсь, что ты больше не будешь так играть со своими братьями. - Дженова закрывает глаза и погружается во тьму камеры и засыпает. А Сефирот все раскладывает жизни по порядку. - Так, Зак Фейр, хм, вот сюда. Так что у нас тут... Клауд Страйф, да? - Мужчина улыбнулся краешком губ и, махнув на порядок рукой, поставил их жизни в одну нишу.
- Эй, Зак, да прекрати уже! Я же рядом и никуда не денусь! - Страйф пытается вырваться из объятий Зака, но как обычно не хватает сил. Клауд теперь уже находится в доме у Зака и там же живет не своей жизнью. Общей, - заявляет синеглазый брюнет и целует Клауда, так как Страйф любит. Мягко, нежно, давая Клауду свободу действий. А тот, посопротивлясь для проформы, с радостью ее принимает.
- А гостей в дом пригласить, а потом целоваться? - кричит Тифа, вдыхая аромат странного фиолетого цветка. Аэрис идет позади и напевает какую-то песню. - Аэрис постаралась, - додумавают уже оба и, смеясь, вместе идут встречать девушек.
Жизнь налаживается, - думает Клауд.
Жизнь продолжается, - размышляет Зак.
Жизнь - странная штука, - восклицает душой Тифа.
Жизнь - она такая... как цветы весной. - радостно улыбается Аэрис.
Автор полностью согласен с последними строчками... о жизни можно говорить много и долго. Но Автор здесь ни при чем, и заслуги никакой нет. Они сами такие... удивительные.