Прониклась...чужим счастьем

[BINIX]

Счастье
Автор: Clio S.S.
Переводчик:  Ito.
Бета:  Ito.
Фэндом: Hakuouki
Персонажи: Окита Соджи/Кондо Исами (а ещё Соджи/fem!туберкулез и намеки на Хиджиката/Чизуру)
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Даркфик, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Статус: закончен

Описание:
Кто-то может сказать, нет счастья в смерти. Окита Соджи знал лучше.
Публикация на других ресурсах:
Т.к. возможности попросить разрешение на перевод у меня не было, и я все сделала самовольно, лучше нигде этот перевод не публиковать. И как хорошо, что это никому не надо ^^
Примечания автора:
От автора: Я не поклонник Hakuouki или Окиты Соджи (хотя я признаю, что ярый фанат Шинсенгуми :Р). Просто что-то во мне после 11-ого эпизода переклинило...
От переводчика: А во мне тоже после 11-ого эпизода что-то переклинило xDD. И не смотря на то, что Кондо такой нуб по части любовных признаний, дадим этому шикарному пейрингу право на существование х3.

"Где счастье в смерти?"
Химура Кеншин


Окита Соджи знал, что больше не увидит солнца. Может быть, это была уверенность, что сопровождает каждого воина — способность чувствовать предстоящую смерть.
Иногда — раз — он думал, что никогда бы не принял такую медленную смерть. Но теперь, после целого года борьбы с болезнью, он понимал, что принял её — не мог поступить иначе.
Он примирился с тем, что попрощается с миром так и не дожив до тридцати. Хотя, это было не так уж и сложно: в конце концов, он был самураем, и смерть была близка каждый день. Ведь не смотря на то, каким бы удивительным не был его меч, он всегда может встретить лучше. Пока он жил, он не планировал дожить до старости и никогда даже не надеялся на это.
Окита Соджи смирился со слабостью, постепенно охватывающей его тело, тогда, когда был уже не в состоянии держать меч или даже подняться с постели. Однако, обидно не было: болезнь научила его слушать пение птиц и различать оттенки неба, когда он проводил дни в своей комнате, тщательно завернутый в одеяло.
Он осознал жажду жить, которая не позволяла ему прибегнуть к простейшему решению, избавить себя от мучений и отправиться в «почетный путь». Он просто хотел увидеть следующий восход солнца.
Наиболее трудным было признать иронию судьбы и смириться с тем, что он должен был умереть не как воин — не по причине, не за своего господина, а не за свою веру — но из-за болезни, которая может поразить любого. Такая смерть казалась ему бессмысленной, и в такие моменты он почти верил, что вся его короткая жизнь была такой же бессмысленной...
Пока он не поднял глаза и не встретился с теплым взглядом Кондо.
Впрочем, не было же ничего плохого в том, чтоб быть как все. В смерти все люди были действительно равны.
Сегодня, впервые за долгое время, он смог подняться с постели и поесть вместе со всеми. В первый и в последний раз. Счастливые глаза его товарищей и их оживленные голоса наполняли его теплом. Возможно, ему все же повезло: он умирает не в каком-нибудь грязном темном переулке, но в окружении друзей. Он не позволял им узнать, как предательская болезнь, выпускающая свою добычу из объятий перед самым концом, дала всего мгновенье свободы и позволила попрощаться. Их радость была искренней. Может быть, они верили, что ему действительно удалось...
Когда-нибудь это будет злить его. Но сейчас он просто позволил себе погреться в их радости.
Ему достаточно было просто взглянуть на них — таких родных, таких реальных. Хиджиката-сан — всегда серьезный, задумчивый, принимающий бремя ответственности на свои плечи чаще, чем это необходимо. Но я его глаза блестят ярче, когда он смотрит на Чизуру. Чизуру, которая принесла столько жизни и света в существование солдат — скромная, вежливая, сильная и помогающая другим изо всех сил. В её заботе — хотя это звучит абсурдно — они на мгновенье могли почувствовать себя как дома. Рядом с ней сидел Хейске, который так незаметно стал мужчиной. Они всегда считали его мальчишкой — в конце концов, он был самым молодым — но теперь Соджи, смотря совершенно другим взглядом, видел в нем воина, серьезного и решительного. Сано стоял, прислонившись к стене, как всегда с сарказмом во взгляде и голосе, — но до сих пор всем сердцем веря в идеалы. Шинпачи, его неразлучный спутник, стоял рядом — темпераментный, в равной степени склонный и к смеху, и к гневу. Хаджиме-кун — всегда молчаливый, спокойный, сдержанный, но сегодня даже он сел немного ближе. Кондо-сан занял свое обычное место, его сияющая улыбка была оазисом мира в эти дни хаоса. Это заставляло их поверить, что ничего не изменилось. Соджи опустил голову и улыбнулся.
Все были как всегда. Всё было как всегда.
Соджи налил себе саке и внутренне поднял бокал за будущее Шинсенгуми. Он старался не расстраиваться по поводу того, что оставил их как один из первых. Он пытался найти счастье в том, что мог покинуть их, смотря на их лица, а не только вспоминая о них.
Наконец, они пожелали друг другу спокойной ночи. Сано и Шинпачи, хотя всегда готовы продолжать приятный вечер, отправился в ночной патруль. Хиджиката-сан подозрительно быстро исчез сразу после Чизуру. Хейске не повезло, была его очередь мыть посуду, поэтому он исчез, жалуясь только для виду. Хаджиме-кун никогда не любил ночных посиделок — он встал, махнул шарфом и ушел. Соджи все еще сидел, понимая, что когда он покинет это место — единственное, полное стольких воспоминаний о простом человеческом счастье — он никогда не вернется. И... Он ещё был не готов попрощаться с Кондо. Командующий налил ему саке и протянул его со свойственным ему спокойствием. Соджи был уверен, он оставил все свои пустые жалобы позади, но сейчас, смотря на самого дорогого, чем кто-либо,человека, он почувствовал острую боль в сердце. Он действительно не хотел уходить...
Где-то далеко он услышал жестокий смех судьбы.
Он сжал пальцами ткань юката. Он не хотел умирать охваченный болезнью, чьи хищные пальцы проникают в его тело, а собственнические поцелуи забирают дыхание. Мгновение он боролся со своей слабостью, а затем сдался.
Последний раз глотнув саке — действительно лучший вкус за лето — и поставил пиалу, расслабляя руки.
— Кондо-сан, — тихо сказал он, подняв глаза на командира. — Останьтесь сегодня ночью со мной.
Он не хотел слышать дрожь в голосе, но она появилась. Он был уверен, что оставил страх позади, но теперь действительно боялся, что ему откажут.
Кондо посмотрел сначала на него с удивлением. Но затем улыбка исчезла из его глаз, и они наполнились болью. Кондо знал. Соджи опустил голову, проклиная себя за то, что не может страдать в одиночестве. Кондо поднялся с места и, опустившись перед ним на колени, положил руку на плечо.
— Я останусь.
Соджи с удивлением обнаружил слезы на глазах, почувствовав чувство благодарности и облегчения.
— Спасибо, — прошептал он.
Кондо помог ему дойти до комнаты. Пока они шли, Соджи старался вдыхать пахнущий летними цветами воздух так глубоко, как мог. Он даже осмелился поднять глаза и взглянуть на восточные созвездия, казалось, такие яркие сегодня. Сидя на постели, он смотрел в темноту новой луны.
А потом в ночи неясный силуэт Кондо Исами, стоящий в дверях, за минуту, прежде, чем войти. Он сел рядом с Соджи и взял его на руки. Соджи вздохнул и уткнулся лицом в его грудь. Он слышал сильные удары его сердца, которое наполняло его миром. Он не был одинок.
— Я никогда не говорил вам, что я чувствую, — прошептал он.
Сильные руки обняли его крепче.
— Вы всегда были идеалом для меня. Я хотел быть похожим на вас, — продолжал он, а затем усмехнулся неожиданным воспоминания. — Однажды я сказал Чизуру, что даже скопировал вашу прическу.
— Теперь ты стал самим собой, — заметил Кондо, мягко убирая волосы Соджи назад. — Ты всегда был самим собой, Соджи.
— После нашей первой встречи в додзе Шиекан я подумал: вот человек, рядом с которым я бы хотел прожить всю жизнь.
Кондо молчал. Содзи знал, что в его сладких словах столько горечи.
— Поэтому я счастлив, что так и получилось. Спасибо, Кондо-сан, что вы позволяете мне быть рядом с вами.
— Соджи...
— Пожалуйста, позвольте мне сказать это... Спасибо за то, что вы сейчас здесь... Мне жаль, что это не может длиться дольше, — добавил он шепотом.
Кондо зарылся лицом в его волосы, сильнее сжимая плечи.
— Я бы хотел отплатить вам за все. За ваше обучение, поддержку и руководство. За вашу дружбу. Вы столько мне всего дали, а я ничего не могу дать взамен...
— Соджи. Ничего больше не говори, — голос Кондо был приглушен.
Соджи слегка улыбнулся.
— В таком случае... — он приподнялся и поцеловал теплые, пахнущие саке, губы. — Спокойной ночи, Кондо-сан, — сказал он, положив голову ему на грудь и вновь закрывая глаза.
На мгновение, воцарилась тишина, нарушаемая лишь биением сильного сердца. Он больше не слышал ветер в деревьях или пение соловья. Кондо глубоко вздохнул.
— Спокойной ночи, Соджи. Спи спокойно. Я рядом.
Его болезнь, ревнивая любовница, заметалась, неспособная достать и сожрать его. Он был в безопасности в руках единственного человека, которого любил всем измученным сердцем. Его жизнь не была бессмысленной.
И он улыбнулся, чувствуя предстоящих сон, от которого уже не очнется.
Кто-то может сказать, нет счастья в смерти. Окита Соджи знал лучше.