Название: Я ничего не помню
Автор: walker.hitomi
Фендом: D.Gray-man
Персонажи: Аллен, Лави, Канда, (Историк, Линали упоминаются)
Пейринг: Канда/Аллен
Рейтинг: R
Жанр: романтика, юмор (местами), немного ангста, флафф в конце.
Дисклеймер: все права на героев принадлежат Хошино Катсуре.
Размещение: только с этой шапкой (и мне, желательно, сказать об этом).
Статус: закончен
Предупреждения: не бечено; скорее всего «немного» АУ и ООС Канды. Остальные характеры, вроде попыталась выдержать. В основном, POV Канды и Аллена. Канда ругается.
От автора: это мой первый фанфик, поэтому прошу судить по всей строгости. Больше тапок - меньше ошибок.
читать дальшеОпять сижу в этой чёртовой палате… и какого дьявола, спрашивается, я тут забыл?!
А ответ, собственно, прямо перед моими глазами. Лежит на больничной койке и тихо так посапывает. Белые волосы, ставшие серебристыми от лунного света, разметались по подушке и даже немного напоминают некое подобие ореола, какой бывает у ангелов.
Ангел… да, сейчас ты, действительно, похож на него. Даже больше, чем всегда. Хорошо, что ты спишь. Иначе, если бы увидел сейчас мой взгляд, просто не понял бы. Да и не нужно это тебе. Понимать…
Я и сам ни черта не понимаю! Но почему-то всё равно настырно сижу возле твоей кровати и жду, пока ты соизволишь проснуться. Причём, уже далеко не первую ночь. Но тебе всё равно. Который день ты всё никак не можешь прийти в себя? Четвёртый? Пятый? Или уже больше недели? Не помню. Да это и не важно. Главное, что ты жив. А раз так, значит выкарабкаешься. Уж я-то знаю.
На том задании, после которого мне пришлось тащить тебя обратно в Орден на руках, ты совершил величайшую глупость. В такие крупные неприятности я давненько не вляпывался. Потому что работал один. И в этот раз было бы также, если бы Комуи не настоял на том, чтобы ты поехал со мной. И вот результат. Эти чёртовы Нои сыграли на твоей привязанности к друзьям, и, в итоге, мы оказались в ловушке. А, когда ты наконец это понял, было «немного» поздно. Нас уже плотным кольцом окружили сотни акума. Я до сих пор помню твой извиняющийся, виноватый взгляд в ответ на мои нескончаемые ругательства. Но тогда мне казалось, что только ты во всём виноват. Теперь, немного подумав, я понял, что отчасти в этом есть и моя вина. Если бы я сумел вовремя тебя остановить, ты не побежал бы за каким-то там призраком, который показался тебе знакомым.
Но прошлого не исправишь. Только я почему-то всё равно каждую ночь прихожу в твою палату и жду, когда ты откроешь свои глаза. Такого невероятного серебристо-серого оттенка. Наверное, хочу спросить, зачем ты сделал это? Нет, не побежал неизвестно за кем в подстроенную ловушку. Меня интересует другое. Почему ты спас меня? Не себя, как многие на твоём месте сделали бы из банального инстинкта самосохранения или простого желания жить, а именно меня. Конечно, не спорю, благородный поступок. Но столь же глупый и безответственный. Ведь даже, если бы эти акума выстрелили все одновременно в одного меня, я бы не умер. А у тебя была бы возможность улизнуть в открывшийся проход, захватив с собой и моё раненое тело. Ведь просить тебя оставить друга на поле боя всё равно бесполезно.
Друга?.. ну да. Для тебя я друг. Но это лишь твоё мнение. В этом слове нет ничего такого, ради чего не жалко было бы собственной жизни. Но ты что-то в нём находишь. И слепо бросаешься в самую гущу битвы, если кому-то из твоих, так называемых, «друзей» грозит опасность, при этом, даже не задумавшись на тем, что ещё большая опасность грозит тебе самому. Мелкий, наивный придурок.
Никогда не забуду, как в последний момент перед залпом акума, вокруг меня колпаком повис твой белый плащ Коронованного Клоуна. И как он исчез, когда всё стихло… и твоё израненное тело, лежащее без малейших признаков жизни где-то метрах в тридцати… и никого поблизости. Ни Ноев, ни акума…
Чёрт, опять вспоминаю об этом! Сколько раз уже говорил себе прекратить думать о всякой бредятине, вроде любви, дружбы, сотрудничества? Правильно, много. Только вот толку никакого. Это то же самое, что доказывать мелкому, что этих понятий, как таковых, вообще не существует.
И почему я каждую ночь возвращаюсь сюда, раз это так? Зачем просиживаю возле его кровати ночи напролёт, прокручивая в памяти тот день? Не понимаю,… наверное, впервые в жизни я, действительно, запутался…
Боль. Непроходящая боль во всём теле. Сколько я уже не могу от неё избавиться? День? Неделю? Месяц? Не знаю… да, в принципе, мне без разницы. Она настолько постоянна, что её перестаёшь чувствовать. Просто привыкаешь. Поэтому, в очередной раз проснувшись, даже не сразу понял, что она почти отступила.
Я много раз просыпался за то время, что валялся в палате. Но почему-то только ночью. И рядом всё время сидел он.
Длинные чёрные волосы с оттенком лёгкой синевы, собранные сзади в высокий хвост. Прямая чёлка до бровей, всегда нахмуренных, словно их обладатель чем-то недоволен. Он не смотрит на меня. Пристальный взгляд его чёрных глаз устремлён куда-то за окно. Что он там нашёл такого интересного? Понятия не имею. Но спрашивать как-то не хочется.
И я просто нагло пользуюсь моментом, чтобы получше его рассмотреть, пока он не заметил. Стройная фигура, широкие плечи, сильные руки скрещены на груди, скрывая под собой еле заметные под тонкой тканью рубашки многочисленные бинты. Он так прямо сидит, словно бы у него нет ни единой раны или даже царапины. Впрочем, может, так оно и есть.
Скольжу взглядом выше. Вижу его лицо, освещённое лучами полной луны за окном. Красивый…
На лице невольно появляется улыбка. Уже который раз вижу его здесь и каждый раз нахожу что-то новое. Например, сегодня у него другая лента в волосах. Вчера (или когда я там последний раз просыпался?) она была по текстуре похожа на канат, туго завязанный у основания «хвоста», и с маленькими голубыми бусинками на концах. А сегодня просто белая шёлковая ленточка, кончик которой потерялся где-то в густых чёрных прядях.
Но моим размышлениям на сегодня приходит конец. Парень медленно поворачивает голову, не спеша, однако, отводить взгляд от окна. Я пользуюсь этим, чтобы успеть закрыть глаза и стереть с лица предательскую улыбку, сделав вид, что всё ещё сплю. Не знаю, получилось у меня это или нет, но всё же почему-то не хочется, чтобы он знал, что я просыпался. Такое чувство, что, если он узнает, что я уже пришёл в себя, больше сюда не вернётся. А мне так хочется ещё разок увидеть его, когда я в очередной раз проснусь посреди ночи. Хотя бы ещё один раз посмотреть на это хмурое, но красивое задумчивое лицо. А потом ещё несколько минут лежать, притворяясь, что сплю, чувствуя на себе его взгляд, и думать, пока снова не провалюсь в сон. Думать о том, кто же он, этот темноволосый парень?
Утро. Опять это чёртово солнце, словно пьяное, медленно выкатывается из-за горизонта. И зачем вообще нужен день? Как было бы хорошо, если бы ночь никогда не заканчивалась…
Хотя, о чём это я? Наверное, уже с ума сошёл от того, что почти живу в этой грёбаной палате! И какого мне тут вообще понадобилось? Бред какой-то! Только сейчас до меня почему-то дошло, что меня мучает совесть. Вот весело-то! А я уж думал, что у меня таковая вообще отсутствует! Лучше бы это было так. Не было бы сейчас так гадко.
И этот мелкий паршивец. Судя по всему, даже не думает просыпаться! И чего я жду? Что хочу сделать? Прибить за его безответственность? Снова накричать? Или извиниться? А может поблагодарить за то, что он спас мне жизнь? Бред. Никогда в жизни никому ничего подобного не говорил и не собираюсь в ближайшие лет пятьдесят. А там посмотрим. Может уже и говорить-то будет некому… нечего их баловать. Идиоты. Все. Поголовно. Да и я, собственно, не умнее их, раз сижу здесь уже который день, ожидая неизвестно чего.
Глубоко вздыхаю, отбрасывая все мысли куда подальше, и отворачиваюсь от окна. Ненавижу утро. Из-за него приходится уходить к себе в комнату и целый день сидеть там, не имея возможности даже заглянуть к тебе. Чёртова гордыня! Как же иногда я от неё устаю! Но она нужна мне. Без неё я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. А был бы вот таким же наивным беспечным придурком, как ты, Шпендель.
Ну вот, дожили. Разговариваю сам с собой. А, с другой стороны, что мне ещё остаётся? Ведь тут кроме меня и нет никого. А ты спишь. Или…
Неужели прошла? Эта адская боль? Вроде того… по крайней мере, чувствую я себя однозначно лучше. Глаза открывать пока не хочется, потому что утро. Даже через закрытые веки я чувствую, что взошло солнце. А значит тот парень, которого я вижу по ночам, уже ушёл. Или не ушёл?
Хочется посмотреть, но, в то же время, страшно. Хочется увидеть его, а вдруг он, и правда, ушёл? А лишний раз убеждаться в этом нет никакого желания. Поэтому не хочу открывать глаза. Намного приятнее лежать вот так, под тёплым одеялом, представляя, как первые несмелые лучики солнца блестят в его тёмных волосах, запутавшись в длинных прядях. Всё-таки, даже не размыкая век, я могу представить себе, как он красив при свете. Хоть и видел-то его всего несколько раз, да и то ночью. Значит, у меня всё-таки хорошая память…
Но, почему тогда я не могу ничего вспомнить? Не помню ни этого парня, ни его имени… да, что уж там! Я и своего-то не могу вспомнить!
Не забыл почему-то только Ману, своего приёмного отца, бродячего клоуна; учителя, маршала Кросса; Тимкампи и Коронованного Клоуна, свою Чистую Силу. Ещё помню, что я экзорцист, пообещавший спасать людей и акума. Сейчас, думаю, должен находиться в Главном Подразделении Тёмного Ордена, в больничном крыле. Вот, в принципе, и всё. Больше ничего. Абсолютный ноль в голове, а память, кажется, объявила забастовку. Такое чувство, что мои воспоминания кто-то забрал. Или спрятал. Где-то в моей голове. Я это почти чувствую. Но каждый раз, когда я почти подобрался к разгадке, она ускользает от меня. Как вода, просачивается сквозь пальцы.
И всё-таки, кто я? Надо у кого-нибудь спросить. А для этого придётся всё-таки открыть глаза. Может он всё ещё тут? А если нет, то спрошу у кого-нибудь другого. Неважно у кого, лишь бы ответили.
Глубоко вздыхаю, смирившись с тем, что теперь мне, скорее всего, ещё долго не светит увидеть того темноволосого парня, и разлепляю тяжёлые веки. На лице тут же появляется счастливая улыбка. Он всё ещё здесь. И смотрит прямо на меня. Ну и ладно, зато ты первый, кто узнал, что я проснулся.
- Привет…
Мой голос такой слабый и хриплый, что я сам едва себя слышу. Странно. А чувствую себя вроде хорошо. Но и он, кажется, тоже услышал. Он перестал хмуриться и внимательно посмотрел на меня. А потом снова сдвинул брови в уже привычной гримасе.
- Жив, всё-таки?
Кажется, он рад. Только вот почему-то показывать этого не хочет. Странно, а я думал, что он улыбнётся мне, когда узнает, что со мной всё хорошо.
- Жив…
Всё тем же хриплым голосом подтверждаю я, продолжая улыбаться. Теперь я могу спокойно рассмотреть тебя при свете солнца. Я был прав. Ты чертовски красив. И лучики света так весело поблёскивают в твоих тёмных волосах.
- Чего смотришь? Не видел, что ли, никогда?
Ты отворачиваешься, чем-то явно недовольный. Но мне не становится не по себе от подобной грубости. Даже наоборот, как-то спокойно. Словно я знаю, что так и должно быть. Снова улыбаюсь, но взгляд всё же отвожу. Теперь я смотрю в потолок. И думаю, как бы узнать, кто ты? Спрашивать напрямую как-то боязно. Ты ещё даже не понял, что я не помню тебя. А сам никогда разговор не начнёшь. По крайней мере, мне так кажется. Слишком уж ты… неприступный.
На моём лице против воли появляется лёгкая усмешка. Ты поворачиваешь ко мне своё недовольное лицо. На краткий миг мы встречаемся взглядом, но в твоих глазах ничего не видно. Только эта бездонная чернота. А у тебя неплохо получается скрывать свои эмоции! Ты почему-то резко отворачиваешься, старательно не глядя в мою сторону. А мне всё интереснее, кто же ты? Почему ты всё это время сидел у моей кровати? Кто я для тебя?
Столько вопросов,… а ответы можешь мне дать только ты. Молодой, красивый японец. Я снова пробегаюсь по твоей фигуре быстрым взглядом. Тяжёлый вздох невольно вырывается из груди. Ты снова резко дёргаешь головой в мою сторону.
- С тобой точно всё в порядке?
Ты говоришь это как можно более безразличным тоном, словно боясь, что я пойму твои чувства. А, что тут понимать-то? Ты волнуешься. Наверное, это из-за моего грустного лица. Сейчас я чувствую своё тело, словно издалека, и не могу так умело, как ты, скрывать свои эмоции. Поэтому, наверняка, у меня сейчас очень печальное лицо. Ещё бы, ни одного воспоминания… от этого поневоле станет грустно. И, наверняка, не только мне. Ведь есть люди, которым я тоже был дорог. Они, должно быть, очень расстроятся, когда поймут, что я их не помню. А может ты как раз тот, кому я был дорог? Я устал ничего не помнить, чёрт!
- Эй, Шпендель! Ты меня слышишь?
Твой голос… такой приятный тембр… ты злишься, я чувствую. Чтож, скажу тебе правду. Ведь врать бессмысленно, да? Судя по твоему взгляду, ты видишь меня насквозь. А, кстати, кто такой «Шпендель»? Неужели меня так зовут? Или это просто ты меня так называешь? Ладно, это не самое главное. Об этом я могу спросить и потом, а пока…
- Слышу, только вот не всё в порядке…
Я всё ещё не решаюсь сказать тебе всю правду, хоть других вариантов у меня и нет. А твой взгляд становится ещё более пристальным, чем раньше. Я ощущаю его тяжесть почти физически. Но ты молчишь, ничего не спрашивая больше. Ждёшь, что я сам тебе всё расскажу. Чтож, будь по-твоему…
- Я ничего не помню…
Лави устало плёлся по коридорам Главного Подразделения. Ночка у Историка-младшего выдалась жутко интересная. Вечером свидание с Линали в ресторане со всеми вытекающими из этого последствиями. Собственно говоря, из-за этих последствий поспать Книжнику так и не удалось.
«Ненавижу Комуринов, чёрт бы их побрал! И когда Комуи успел их столько понаделать?! Заняться ему, что ли, больше не чем?! Работы – завались, а он свои железяки мастырит!»
За сегодняшнюю ночь Лави, кажется, пробежал такой километраж, о котором даже заядлый спортсмен с многолетним стажем и мечтать не может. Всё-таки Комуи научился строить своих роботов так, чтобы их можно было убить только с десятого раза. И это не могло не огорчать. Даже больше. Это пугало. Если он всего за полгода так поднаторел в их конструировании, то, что же будет дальше? Особенно, если учесть, что его младшая сестрёнка уже повзрослела и стала очень даже красивой девушкой.
В принципе, для Историка-младшего не стало сюрпризом, что у ворот Главного Подразделения их поджидал Комуи верхом на одном из своих незабвенных Комуринов. Собственно, Линали тоже не сильно удивилась.
Только вот никто не рассчитывал на то, что Комуи соберёт несколько десятков Комуринов всего-то за пару недель. Он, прям, как знал, что Лави пригласит его «драгоценную Линали» на свидание. А хотя,… может, и правда, знал. Ведь Аллен-то пока вне игры, а значит, некому дать будущему Книжнику оздаравливающего подзатыльника, вышибающего дурацкие мысли из рыжеволосой головы. Панду Лави вообще в расчёт не принимал. Его пинки и подзатыльники уже давно перестали отрезвляюще действовать на парня. А иногда давали и прямо противоположный эффект.
Поэтому несчастному Историку-младшему всю ночь пришлось убегать от надоедливых роботов Смотрителя Главного Подразделения.
Само собой разумеется, что он не выспался. Да какое там не выспался! Ему даже и вздремнуть не удалось! И сейчас он рискует нарваться на кучу красочных и нецензурных эпитетов в свой адрес от имени Грозного Юу.
«Вот так всегда. Сначала Комурины, а теперь ещё и скандал с Юу…»
Лави толкнул знакомую белую дверь и вошёл в палату. Да, к сожалению, сегодня была его очередь сменять Канду на его посту у кровати Аллена. Он уже приготовился выслушать насколько он безответственный, в витиеватых нелитературных выражениях, и куда бы ему следовало идти, чтобы общество больше не страдало от его присутствия (причём, под словом «общество» подразумевался один конкретный самурай), но его встретила поразительная тишина. Лави оторвал пристальный взгляд от пола и поднял удивлённые глаза на мечника. Тот, судя по всему, его даже не заметил. Он смотрел на лежащего на кровати Аллена. Лежащего? Нет, мальчик уже сидел. Причём, даже не опираясь спиной на спинку кровати. Значит, наконец-то, это седоволосое чудо вернулось в строй. Историк-младший счастливо улыбнулся и бросился обнимать «больного» с громкими радостными возгласами.
Мальчик, не заметивший сперва вошедшего Книжника, вздрогнул от неожиданности и повернул голову в ту сторону, откуда доносились счастливые крики. Со стороны двери на него прыгнуло что-то большое, рыжее, одноглазое и… довольно тяжёлое.
«Хорошо, что у меня ничего не болит, иначе я, наверное, провалялся бы здесь ещё неделю», - облегчённо подумал Аллен (ему всё-таки сообщили, как его зовут), нерешительно обнимая парня, висящего на нём.
Само собой, его мальчик тоже не помнил. Только вот рыжеволосый экзорцист об этом ещё ничего не знает.
- Аллен! Я так рад, что с тобой всё в порядке! Мы все так волновались за тебя! Думали, ты больше не вернёшься к нам! Ещё бы! После того, что с тобой сделали! Но это неважно! С тобой ведь всё в порядке, правда? Какое счастье! Я так рад! – тараторил Лави над самым ухом подростка, заставляя того слегка морщиться от громкого голоса , которым Историк-младший всё это говорил. Вернее, кричал.
Аллен на миг повернулся к темноволосому парню, который, по-прежнему неестественно прямо, сидел на стуле подле кровати мальчика. В тёмных глазах блестел опасный огонёк.
- Да, ладно тебе! Хватит кричать, я же живой! – стараясь перекричать рыжеволосого парня, повисшего на шее, сказал подросток.
Лави отстранился и внимательно посмотрел в серые глаза, словно пытаясь найти там подтверждение словам мальчика. Аллен не нашёл ничего лучше, как просто улыбнуться. Теперь он чувствовал себя, на самом деле, куда лучше, чем несколько минут назад, когда только пытался сесть. Спина и ноги затекли невероятно, поэтому шевелиться было трудно. Но тут ему помог парень, сидящий рядом на стуле.
«Интересно, у него всегда такое выражение лица, как будто ему всё до фонаря?» - неожиданно промелькнула мысль в голове мальчика.
Но тут он вспомнил о том, что их в палате уже трое. Точнее, ему об этом напомнили, снова крепко обняв. Правда, на этот раз, слава Богу, более сдержанно, чем в прошлый раз.
- Я так рад, что ты снова с нами, Аллен! – выдало напоследок рыжеволосое чудо и повернулось к темноволосому экзорцисту.
- Ты опоздал, Лави, - грозно сказал тот, опережая уже готовую слететь с уст Историка-младшего колкую фразочку и делая лёгкое ударение на последнем слове.
«Значит, его зовут Лави. Где-то я это имя уже слышал,… но всё равно надо запомнить», - решил Аллен, мысленно благодаря японца за находчивость. Может быть с его помощью, мальчику не придётся знакомиться со всеми заново. Хотя, наверное, всё-таки придётся…
- Ю-у-у, ну не ругайся! – от упоминания собственного имени Канду аж перекосило. – У меня более чем достойная причина.
- Для тебя есть единственная достойная причина!
- Какая? – немного опасливо поинтересовался Лави, всё ещё сидя на кровати рядом с Алленом. А точнее, на самом Аллене.
- Смерть! – отрезал мечник.
По всему его виду можно было с уверенностью сказать, что он взбешён. Но из-за чего Аллен понять не мог.
«Может из-за того, что Лави назвал его Юу?» - предположил мальчик и сделал мысленную пометку, что так его называть не стоит.
Но как же тогда вообще к нему обращаться? Ведь этот темноволосый парень так и не назвал своего имени…
- Ю-у-у, ты такой милый с утра пораньше! – во всю ширь улыбнулся Книжник, продолжая свою вечную игру со смертью под названием «Как долго Канда способен меня терпеть?»
- Чего?! А ну повтори, рыжий ублюдок!!! – прорычал мечник, окончательно выйдя из себя.
- Ю-у-у-тян! Ты жутко кавайный этим утром!
- Ну, всё! Ты покойник! – прошипел Канда и достал из ножен чёрную катану. – Муген…
- Активация! – закончил за него Аллен, удивив тем самым и историка, и мечника. – Королевский Пояс!
Белые ленты обмотались вокруг всего тела Лави, лишив его тем самым возможности двигаться. От неожиданности Историк-младший на миг замер, а затем в ужасе посмотрел на довольно ухмыляющегося Канду. Книжник, не веря в то, что Аллен помогает японцу, перевёл полный всё того же праведного ужаса глаз на мальчика.
- Аллен, за что?
- Ты сам виноват! Нии-сан не любит, когда ты называешь его Юу! И ты это прекрасно знаешь!
Лави от удивления уронил челюсть. Канда, в свою очередь, выпустил из рук Муген.
- НИИ-САН?!! – в один голос заорали два экзорциста.
- Ну, ты же не сказал мне, как тебя зовут! – упрекнул Канду Аллен, состроив недовольную мордашку.
- Не понял… Аллен ты, что, Канду забыл?! – в шоке спросил Лави, медленно отходя от ужаса, который ему пришлось пережить до этого.
- Он вообще всё забыл, - неохотно объяснил мечник, беря себя в руки и поднимая с пола упавшую катану.
Лави в ещё большем шоке уставился на мальчика. Тот быстренько отключил Чистую Силу и теперь просто следил за тем, как Канда медленно убирает Муген в ножны и направляется к выходу.
- Эй, Аллен! – позвал Историк-младший, привлекая к себе внимание подростка.
Мальчик обернулся на окрик, краем глаза заметив, как дверь бесшумно закрылась за темноволосым экзорцистом.
- Это правда? То, что Юу сейчас сказал?
Аллен неловко отвёл взгляд в сторону.
- Правда… - тихо сказал он, и на душе стало как-то тяжело. Как будто он признался в тяжком грехе, и сейчас его ожидает наказание.
- Бедный… ты совсем-совсем ничего не помнишь? – спросил Лави, заглядывая в серые глаза.
Словно пытался увидеть в них знакомую искорку, которая скажет ему, что всё это только шутка, но…
- Почти. Я помню только Ману, своего учителя, маршала Кросса, - «Хотя как раз его бы с радостью забыл!!!» - Тимкампи и то, где я нахожусь и для чего.
- И ещё как активировать свою Чистую Силу, - добавил Книжник и наконец-то слез с мальчика, пересев на тот стул, где совсем недавно сидел Канда.
Подросток только кивнул и, немного подумав, добавил:
- Извини…
Он опустил глаза, глядя на свои ладони, которые старательно мяли одеяло. Почему-то на глаза навернулись слёзы. Захотелось просто уйти куда-нибудь подальше отсюда, чтобы не чувствовать на себе этот взгляд. В нём столько сочувствия и горечи, что поневоле становится стыдно. Тем более, что Канда успел ему рассказать каким образом он потерял память. Причём, из его рассказа было довольно ясно видно, кто именно в этом виноват. Из-за собственной глупости теперь мальчик вынужден заставлять страдать других людей. Причём, как подсказывало ему сердце, очень дорогих ему людей.
- Не переживай! – неожиданно весёлым голосом сказал Лави, накрывая ладони Аллена своими.
Мальчик поднял на рыжеволосого экзорциста удивлённый взгляд. Он улыбался.
- Раз ты меня не помнишь, давай знакомиться заново! – как ни в чём не бывало, предложил парень и, выпрямившись, подал подростку правую ладонь. – Меня зовут Лави, мне 18 лет, я экзорцист и наследник Историка. С этим стариканом я тебя позже познакомлю. Помогаю ему записывать неизвестную историю, которую обычные люди, наверняка, никогда не узнают. В данный момент мы пишем про войнк между экзорцистами и Тысячелетним Графом.
Аллен смог только благодарно улыбнуться в ответ. И пожать протянутую ладонь.
- Меня зовут Аллен Волкер, мне 15, и я тоже экзорцист! Я уверен, про меня ты знаешь намного больше, чем я сам!
- Приятно познакомиться, Аллен! - заключил Лави и снова сел на стул, отпустив ладонь мальчика. – А теперь, если хочешь, я могу рассказать тебе то, что тебя интересует.
Канда медленно шёл по коридорам Тёмного Ордена. Он всё ещё думал о том, почему Аллен спас его тогда. Зачем? Неужели он что-то значит для этого мальчишки? Чёрт, как же ему надоели эти мысли!
Но вдруг все они были прерваны уже ставшим привычным криком:
- НИИ-САААН!!!
И с каких это пор он позволяет ему так себя называть? Но додумать эту, несомненно, здравую мысль ему тоже было не суждено.
Со спины на него запрыгнул Аллен, обхватив руками за шею, а ногами за талию.
Канда потерял равновесие от неожиданно сильного удара и упал лицом вниз, выставив вперёд руки.
Пол казался уже привычно жёстким и почти уютным. Всё-таки уже пятое утро подряд начиналось вот так. Причём, такое своеобразное пожелание «доброго утра» абсолютно не зависело от того, во сколько мечник выйдет из своей комнаты и пройдёт по этому чёртову коридору. Аллен, словно специально, каждый день поджидал его у поворота на лестницу.
Канда резко (ну, насколько это позволял лежащий на нём мальчик) перевернулся на спину и посмотрел в откровенно смеющиеся серые глаза.
- Твою мать, Шпендель!!! – заорал он в бешенстве. – Какого чёрта ты творишь?! Убить меня хочешь?!! Чтоб те…
Аллен не стал дослушивать эту гневную тираду. Просто склонился к лицу японца и легко чмокнул его в нос.
- Извини, я тебя напугал, братишка?
Канда на миг смутился, но быстро взял себя в руки. Чертов мальчишка, знает, как подмазаться!
- Нет. Просто мне надоело каждое утро начинать вот с этого! Понимаешь? Устал я от тебя!!!
Лицо подростка мгновенно погрустнело. Улыбка пропала, уступив место обиде.
- Прости, я не подумал… - тихо сказал он, поднимаясь.
- Да ты вообще никогда не думаешь! Придурок, - оборвал его мечник, встав с пола и отряхивая плащ и брюки.
Аллен ничего не ответил. Просто молча стоял рядом, потупив глаза и старательно не глядя на ругающегося японца. Наконец поток нецензурной брани закончился.
- Чего молчишь? – выдал напоследок Канда, строго взглянув на провинившегося экзорциста.
- Я всё понял, братик… - слабым голосом отозвался мальчик. – Я больше так не буду…
- То-то же, - непривычно мягким тоном отозвался мечник и крепко обнял подростка.
Аллен уткнулся носом в сильное плечо, обняв парня за талию. Когда через минуту он отстранился, на его лице снова сияла такая знакомая улыбка.
- Нии-сан, ты не сердишься на меня?
Канда слегка улыбнулся и потрепал мальчика по волосам.
- Нет, не сержусь. Только прекращай уже на меня прыгать. Как маленький, ей богу! А ведь тебе уже скоро шестнадцать!
- Я знаю! Но ничего не могу с собой поделать! Я тебя так люблю!
Канда вытаращил глаза.
«Что он только что сказал? У меня, что, галлюцинации, или он, действительно сказал, что...?»
А Аллен снова обнял японца, потеревшись щекой о его шею.
- Братишка,… ты такой хороший!
- Не говори ерунды! – буркнул Канда, вырываясь из плена сильных рук, но ни злости, ни удивления в его словах уже не было. Только вечное спокойствие и даже безразличие. – Пошли уже.
Мечник развернулся на каблуках и двинулся в сторону лестницы, до которой Аллен так и не дал ему дойти. Мальчик одним прыжком догнал его и взял за руку. Японец только глубоко вздохнул, борясь с жутким желанием вырвать ладонь и врезать этому мелкому паршивцу. А вдруг поможет? Но нет. Не поможет. Пробовал уже. Ругаться на него и бить абсолютно бесполезно. Что бы он ни делал, что бы ни говорил, наутро всё начнётся сначала.
За ночь Аллен снова всё забудет. Кроме такой бредовой мысли, словно Канда – его старший брат.
И ведь ничего с этим не сделаешь. Историк сказал, что его воспоминания все на месте, только их кто-то запечатал. А печать может сломать только один человек. Кто-то, кто был очень дорог мальчику. Только вот никто не мог ответить на два вопроса, которые волновали абсолютно всех: кто этот человек и как сломать печать?
А Аллен ничего не подозревая, веселился и продолжал по-прежнему беззаботно улыбаться незнакомым людям. Первое время он их боялся, но потом привык видеть каждое утро незнакомые лица и здороваться с проходящими мимо членами Ордена, потому что держал за руку своего брата, которого, на самом деле, любил и который всегда защитит его, чтобы не случилось.
Захожу в твою комнату, закрыв за собой дверь, и долго стою на пороге. Ты спишь так крепко, что даже не замечаешь меня. Ну и хорошо. У меня хотя бы есть шанс вновь просто посидеть рядом с тобой.
Медленно подхожу к твоей кровати и присаживаюсь на самый краешек. Осторожно так, чтобы ты ненароком не проснулся. Почему-то не хочется тебя будить. Не в этот раз.
Ты лежишь на боку, лицом ко мне, ангельски сложив ладошки под щёку. Волосы разметались по подушке, словно кто-то разлил на ней расплавленное серебро. Я даже не заметил, когда они успели так отрасти. Странно. Оказывается, я многого не замечал в тебе. Видел только то, что хотел сам, отказываясь признавать такую явную действительность.
Ты изменился. Очень сильно изменился. И это никак не связано с тем, что ты потерял память. Даже без своих воспоминаний ты оставался прежним. Всё время улыбался, как бы тебе не было больно или плохо. Даже после того, как каждый день мы с тобой ссорились. Только меня не обманешь. Я слишком хорошо знаю тебя. Мне стоит только посмотреть в твои серые глаза, и ты для меня открытая книга.
Только вот в этой книге я не заметил самого главного. Твоего сердца. Всё никак не могу понять, когда я стал для тебя так важен? Почему я не увидел этого сразу? Почему не прекратил?
Не знаю,… может, причина в том, что я сам привязался к тебе? Но когда? Когда это началось? Когда я стал думать о тебе? Уже и не помню. Но ты прочно засел у меня в голове. Ночью я подолгу не мог уснуть, вспоминая о тебе. Закрывал глаза и видел, как ты подходишь ко мне и, ласково улыбаясь, берёшь меня за руку.
Я пытался остановить это. Правда, пытался. Только вот, когда я понял, что подпустил тебя непозволительно близко, было уже слишком поздно. И почему я сразу не понял такую явную причину, по которой ты частенько навещал меня в моей комнате? И тебе ведь было абсолютно неважно, день на дворе или ночь. Ты просто приходил ко мне и садился рядом. Я молчал, делая вид, что не замечаю тебя. Но потом ты, словно случайно, касался моей руки. Это чувство… когда твои пальцы нерешительно накрывали мою ладонь. Словно электрический разряд пробегал по всему телу. Мурашки по коже. Так приятно, что и не объяснишь. Это надо просто почувствовать. Никогда не думал, что стану таким мягкотелым. Я даже не заметил, насколько ты изменил меня. Я ведь тоже стал намного терпимее к другим людям.
И почему я понимаю всё это только сейчас, глядя на твоё лицо? Не знаю. Но ты так мирно спишь. Мне не хочется думать о том, что ты всё это забыл. Всё то, что произошло между нами до того злополучного задания. Но ты не помнишь.
Зато я никак не могу выкинуть это из головы. Каждый раз, когда я вижу твои глаза, вспоминаю тот вечер.
Ты, как всегда, пришёл в мою комнату и сел рядом. Уже привычно взял меня за руку, старательно не глядя в мою сторону. А я по-прежнему смотрел в окно. Ты придвинулся чуть ближе и прижался ко мне плечом. Так нерешительно. Неужели, боялся? Наверное. Тогда я ещё сам не понимал почему, но во мне словно боролись два разных человека. Один хотел прибить тебя к чёртовой матери, чтобы больше не мучиться в разрывающих душу чувствах, а другой мечтал прижать тебя к себе и больше не отпускать. Лишь бы вновь и вновь чувствовать твоё тепло. Я сам не заметил, как стал ждать тебя. Когда ты вот так запросто зайдёшь в мою комнату. Ты мог бы даже не подходить ко мне. Просто от одного осознания того, что ты где-то рядом мне становилось как-то… спокойно. Действительно, к хорошему быстро привыкаешь.
Но в ту ночь я наконец решил, чего я хочу. Только вот сказать тебе об этом было как-то страшно. Поэтому я просто спросил:
- Зачем ты приходишь ко мне каждый день?
- Мне просто кажется, что тебе должно быть очень одиноко сидеть здесь …
Ты говорил очень тихо. Я едва тебя слышал. А после ты почему-то отпустил мою руку и резко встал. Подошёл к двери и только там обернулся.
- Прости, я, наверное, ошибся.
Сказал ты на прощанье и ушёл. Я даже не успел остановить тебя. Даже не сразу понял, что только что произошло. А, когда понял, было поздно. Ты уже ушёл и, как мне показалось, возвращаться больше не собирался. Я тяжело вздохнул и сказал, обращаясь к закрытой двери так же тихо, как и ты недавно говорил со мной:
- Ты даже не представляешь, насколько ты был прав…
А потом то задание. Ты потерял память, а я снова почувствовал себя брошенным. Наверное, поэтому просиживал возле твоей кровати ночи напролёт. Я ведь знал, зачем жду, когда ты проснёшься. Хотел сказать тебе, что на самом деле чувствую. И сказал бы, только ты опередил меня.
«Я ничего не помню…»
Эти твои слова весь день эхом раздавались в моей голове. А потом я решил, что так даже лучше. Но ты всё равно не отходил от меня. Только в этот раз ты считал меня братом. Ну и пусть. Мне это было неважно, лишь бы ты был рядом. Тем более, только так я мог спокойно держать тебя за руку, не опасаясь общего неправильного мнения. Ведь все считали, что ты просто не понимаешь, что делаешь. А ты понимал. Всё понимал, причём намного лучше меня. А я только сейчас нашёл причину.
Я счастливо улыбнулся, вновь посмотрев на твоё лицо. Наконец-то мы поняли друг друга.
Медленно склоняюсь к тебе, убираю с лица серебристые пряди и целую твои мягкие тёплые губы. И ты отвечаешь на мой поцелуй. Я знал, что ты не спишь.
Отстраняюсь и тихо шепчу тебе на ухо:
- А теперь попытайся объяснить, зачем ты врал мне всё это время?
Ты тихо усмехаешься, утыкаясь в моё плечо.
- Всего-то две недели…
Значит, только две? Чтож, одну я упустил. Ну, ничего страшного.
- Я просто пытался понять, что ты чувствуешь ко мне на самом деле.
Так я и думал. Чёртов Шпендель.
- А ничего умнее придумать не мог?
Ты не отвечаешь. Только ласково улыбаешься. Боже, как же давно не видел я этой твоей улыбки. Не думал, что могу так соскучиться. Твои руки медленно скользят по моим плечам, вокруг шеи, ненавязчиво притягивая к себе. Я и не думаю сопротивляться.
Целую тебя снова и снова, не в силах остановиться. Приподнимаю тебя с кровати. Ты льнёшь ко мне всем телом. Выбираешься из-под одеяла и садишься ко мне на колени. Я обнимаю тебя за талию, притягивая к себе, и только теперь понимаю, что на тебе нет абсолютно ничего. От этой мысли голова идёт кругом. Плохо отдавая себе отчёт в том, что делаю, я укладываю тебя на кровать и сам забираюсь на неё, устраиваясь на твоих стройных бёдрах. Ты весь дрожишь. Да, малыш, ты правильно понял, чего я хочу. Но ведь и ты хочешь того же, разве я не прав?
Твои руки медленно соскользают с моей шеи, и я чувствую, как мои волосы свободно падают мне на спину и плечи. Поганец, всё-таки распустил. Но тут я чувствую твои тёплые ладони на моём животе. Они скользят ниже и быстро разбираются с молнией на моих брюках. Чёрт, только посмей мне потом сделать вид, что ты ничего не помнишь!
Никогда не забуду эту ночь. Пусть она только началась, но я уже точно уверен, что буду помнить её до самой смерти. И я знаю, что ты тоже будешь помнить о ней. Об этой нашей первой ночи вместе.
На миг отрываюсь от твоих губ и тихо шепчу в самое твоё ухо, слегка задевая мочку:
- Я люблю тебя…
Смотрю на твоё лицо. Твои щёки подёрнулись лёгким румянцем. Боже, какой же ты всё-таки… милый.
Чуть приподнимаешь голову от подушки и легко касаешься своим маленьким носиком моего. Закрываешь глаза и тихо шепчешь в ответ:
- Я тоже люблю тебя…
Вновь упоённо целую твои губы, шею, плечи, грудь, ласкаю живот и, желая немного потравить тебе душу, вновь возвращаюсь к губам.
- Люблю…
Всего одно слово, но сколько в нём! В этом слове.
- Люблю…
Сердце сладко сжалось.
- Люблю…
P.S.: спешу пояснить один момент: Аллен на самом деле ничего не помнил, но только первые три дня. Потом воспоминания к нему всё же вернулись. Но он не спешил говорить об этом Канде. Он решил воспользоваться своей «амнезией» и подговорил остальных помочь ему в его затее. Само собой, все согласились. И остальное время Аллен просто наслаждался жизнью. Ведь он же ничего не помнит! По крайней мере, так думал Канда. А потом и он понял, что всё это спектакль. Вот, собственно, и всё! Спасибо за прочтение! ^_^
Я ничего не помню...(((
Название: Я ничего не помню
Автор: walker.hitomi
Фендом: D.Gray-man
Персонажи: Аллен, Лави, Канда, (Историк, Линали упоминаются)
Пейринг: Канда/Аллен
Рейтинг: R
Жанр: романтика, юмор (местами), немного ангста, флафф в конце.
Дисклеймер: все права на героев принадлежат Хошино Катсуре.
Размещение: только с этой шапкой (и мне, желательно, сказать об этом).
Статус: закончен
Предупреждения: не бечено; скорее всего «немного» АУ и ООС Канды. Остальные характеры, вроде попыталась выдержать. В основном, POV Канды и Аллена. Канда ругается.
От автора: это мой первый фанфик, поэтому прошу судить по всей строгости. Больше тапок - меньше ошибок.
читать дальше
Автор: walker.hitomi
Фендом: D.Gray-man
Персонажи: Аллен, Лави, Канда, (Историк, Линали упоминаются)
Пейринг: Канда/Аллен
Рейтинг: R
Жанр: романтика, юмор (местами), немного ангста, флафф в конце.
Дисклеймер: все права на героев принадлежат Хошино Катсуре.
Размещение: только с этой шапкой (и мне, желательно, сказать об этом).
Статус: закончен
Предупреждения: не бечено; скорее всего «немного» АУ и ООС Канды. Остальные характеры, вроде попыталась выдержать. В основном, POV Канды и Аллена. Канда ругается.
От автора: это мой первый фанфик, поэтому прошу судить по всей строгости. Больше тапок - меньше ошибок.
читать дальше