Валентинки

[BINIX]

Валентинка #3
Для violetovka
Канда/Ален
На фразу Что тебе подарить?

На день Святого Валентина в Японии было принято дарить возлюбленным шоколад. Откуда было знать об этом Алену Волкеру, который никогда не был в тех краях? Ученик книжкина просветил. Да, да, кто, как ни Лави. И вот теперь несчастный Волкер сидел в своей комнате за письменным столом и который час гипнотизировал миниатюрную корзинку с трогательной светло-голубой ленточкой на плетеной ручке и небольшой коркой шоколадных конфет внутри. И что теперь делать? Записки при корзинке, которую ему доставил посыльный чуть позже полудня, не было никакой. Но в Черном Ордене Ален для себя нашел лишь двух подозреваемых, точнее одного, второй просто никогда на свете не стал бы это делать. Еще бы! Скажи кому, что Ален Волкер всерьез раздумывал, мог бы Канда Юу прислать ему шоколад в Валентинов день, его бы засмеяли в лучшем случае, в худшем, тот же Лави свел бы его в могилу своими подколами на этот счет. Поэтому конкретно эту кандидатуру он смело отмел и обратил все свои мысли ко второй. Конечно же, ей стал сам Лави. Ведь это он совсем недавно разорялся об этой традиции, просвещая необразованного друга. И, насколько помнил Волкер, рядом с ними в тот момент ошивался только Канда, как всегда сидевший на своей полке в купе, в котором они возвращались с очередного задания, с непроницаемым, хмурым лицом. Так что, вероятность того, что это мог быть не Лави, была нулевой. Решив свою самую важную на данный момент проблему, Ален вздохнул с облегчением и с чистой совестью отведал обломившееся нахаляву лакомство. Шоколад оказался дорогим и очень даже вкусным. Он еще успел удивиться, с чего это вдруг бережливый по натуре своей Лави так раскошелился, а потом конфеты кончились, и удивляться стало нечему.

Лави нашелся внизу, в столовой. Все еще поужинали, остался Ален, который был слишком занят поеданием подарочных конфет, и сходу не сообразил, что может пропустит ужин, и Канда, который пока еще невозмутимо поглощал свою любимую гречневую лапшу, в то время, как вокруг него нарезал круги рыжий ученик книжника. Ален, хотевший уже подойти к Лави и поблагодарить его за шоколад, застыл в нерешительности, с подносом в руках, на котором у него, по обыкновению, громоздилось несколько доверху нагруженных тарелок сразу.

- Да, ладно тебе, Юу, - тянул Лави неприлично противным голосочком, - Уж мне-то, лучшему другу, можешь признаться, кто она?

Канда молчал. Лишь дергалась в нервном тике левая бровь.

- Кто? Ну, кто? - не унимался Лави, заглядывая к нему то с одного плеча, то с другого. - и такие дорогие конфеты... - Книжник отскочил, когда японец резко дернулся, рассекая кулаком воздух. Широко улыбнулся с другой стороны стола, дождался, чтобы Канда в бешенством в глазах снова сел ровно и взялся за палочки, и принялся обходит стол снова, - И такая ленточка миленькая... - снова скачок, и снова удар японца ушел в никуда. - А уж про корзиночку я вообще молчу... - пропел книжник, и это стало последней каплей.

Из ножен с шипением вышел Муген. Кончик лезвия уперся в горло рыжему, который примирительно поднял руки вверху, сдаваясь на милость победителя.

- Если ты не дашь мне поесть спокойно, - зарычал Канда страшным, утробным голосом.

- Все-все уже ухожу! - возвестил Лави и метнулся к выходу, - А, Ален, привет-привет! - заметив Волкера, поздоровался он и сбежал.

Ален этого даже не заметил. Он смотрел на Канду. Как тот убрал меч в ножны, как вернулся за стол, положив Муген на лавку сбоку от себя. Как взялся за палочки, неожиданно показавшиеся Волкеру продолжением тонких, слишком тонких для мужчины пальцев. Ален сглотнул. Он ведь не мог так ошибиться, правда? И Канда не мог подарить ему шоколад на день Святого Валентина, тоже факт. И все же Ален не зря умел мастерски мухлевать в картах, а, значит, парнем был рисковым.

Решившись на отчаянно смелый, по его личным меркам, поступок, он подошел к столу, за котором заканчивал ужинать Канда, поставил свой поднос напротив него, сел. Расставил тарелки, взялся за ложку. Поднял глаза.

- Спасибо, за шоколад. - Произнес он скороговоркой, рассчитывая, что если он ошибся, а он, конечно же, ошибся, по-другому и быть не могло, худшее, что ему грозит, это острие Мугена у горла и спешная транспортировка съестного и собственной тушки на относительно безопасное расстояние, например за вот тот, самый дальний от Канды стол. Так что, все, в общем-то, было не так уж и плохо.

Канда промолчал. Может быть, не услышал? Или не понял? Наверное, Ален не очень внятно это все сказал. С другой стороны, так даже лучше. Тихо выдохнув через нос и испытав ни с чем не сравнимое облегчение, изрядно проголодавшийся Ален зачерпнул ложкой гречку, поднес к лицу, но отправить в рот не успел.

- Рад, если он тебе понравился. - Произнес Канда почти тем же тоном, которым несколько минут назад рычал на Лави, ну, разве что, чуточку спокойнее.

Гречка с ложки Алена посыпалась обратно в тарелку.

Он с открытым ртом смотрел на парня напротив во все глаза. Он ослышался, правда? Нет, но ведь этого просто не может быть, поэтому... Возможно, это просто сон? Да-да, он заснул, наевшись шоколада, и сейчас просто спит. Все еще глядя в глаза японца, не выражающие ровным счетом ничего примечательного. Он поднял руку, оттянул вверх манжет экзорцистского плаща и ущипнул себя. Не проснулся. А боль почувствовал.

- Что тебя смутило, мояши? - осведомился Канда убийственно серьезным тоном.

«Ты не настоящий!», - хотел выкрикнуть Ален, - «Ты - акума! Да, точно, ты - не он! Куда ты дел Канду?!» А вместо этого, почему-то сказал.

- Что я могу подарить тебе? - о том, что он покраснел, говоря это, Ален не знал. И хорошо, иначе провалился бы под землю, увидев, каким трогательно-юным он сейчас выглядел. Смущенный, растерянный, с блестящими глазами и губами, смотрящимися слишком ярко на фоне белоснежной кожи и седых волос.

Взгляд Юу задержался именно на этих губах.

- Первый поцелуй, - после паузы ответил японец.

Сложил палочки на опустевшей тарелке, поднялся, взял с лавки свой ненаглядный меч и вышел, ни разу не обернувшись и не замедлив шаг.

Ален остался сидеть. Даже есть, что удивительно, не хотелось. Зачем он вообще о таком спросил? И что ему теперь делать? Неужели дарить? А как?

Валентинка #4
Для RemarkaToy
Канда/Ален
На фразу Это же так просто, правда?

Ален не находил себе места несколько дней. Сон покинул его, но что было еще неприятнее, в горло кусок не лез. Особенно, стоило ему оказаться в столовой. Особенно, если в этот момент вместе со всеми там находился и Канда Юу, неизменно сидящий отдельно и все так же неизменно поглощающий свою персональную еду, персональными палочками вместо ножа, вилки и ложки. Это было просто невыносимо.

Но почему, почему у Алена оказалось такое богатое воображение? И почему одна короткая фраза, можно даже сказать, пара слов, брошенных японцем, так его взбудоражили. В смысле, воображение. Хотя, и самого Алена тоже - было глупо это отрицать. А самое обидное заключалось в том, что ему теперь и посоветоваться было не с кем.

Лави сразу отпадал. Он бы после такого житья не дал бы ни ему, ни Канде, что куда хуже. Потому что злой и раздраженный Канда Юу - это вам в рамках Ордена десятибалльный шторм в стакане воды. Выживет только один. И, скорей всего, при таком раскладе это будет Канда. Все остальные члены ордена погибнут смертью храбрых или разбегутся куда глаза глядят. Ален слишком хорошо это понимал, поэтому был вынужден помалкивать. Но это с каждым днем становилось все трудней.

Он изводил себя неопределенностью. Не раз пытался убедить, что, подумаешь, шоколад, Канда сам захотел подарить его ему, Ален не напрашивался, а, значит, ничего за него не должен. Во так-то! Но настойчивый внутренний голосок напоминал, что да, это было бы так, если бы Ален сам не заговорил об ответном подарке. А он заговорил. Обнадежил, можно сказать, раз уж Канда снизошел до того, чтобы ответить. И что теперь?

И больше всего Алена смущало то, что он всерьез стал обдумывать, как бы поцеловать Юу так, чтобы тому понравилось, чтобы было на самом деле приятно. Вот это - да, смущало, и еще как. И, как бы он не старался запретить себе даже думать о таком, он все равно ловил себя на запретных мыслях, и оставалось разве что волосы на себе рвать. Он, может быть, и рвал, если бы был уверен, что это поможет. Но Ален знал, останься он совсем без волос, все равно в голову бы продолжали лезть непрошенные мысли.

На третий день мучений он решился. И снова застал Канду в обществе Лави. На этот раз в коридоре перед дверью в комнату мечника.

- Да, ладно тебе, Юу, - вещал книжник, заступая тому дорогу и не пуская в комнату. - Это же так просто!

Канда тихо, пока тихо, зверел. Но Муген все еще был в ножнах.

- Вот если бы ты умел, уверен, девушка, которой ты шоколад подарил, была бы куда благосклоннее.

У Алана от таких слов воображение ушло в полный загул. То есть разыгралось так, что щеки мальчишки экзорциста порозовели, а руки вспотели, хотя, с чего бы им потеть? В общем, картинки перед внутренним взором вставали одна пошлее другой. А что? Молодость, гормоны, определенная неопытность в такого рода отношениях и... вуаля! Ален, красный, как рак, стоит в стороне, глядя в пол и боясь поднять глаза на в очередной раз сцепившуюся парочку. А Лави, стоя к нему спиной и не замечая третьего действующего лица, все так же вещает, обращаясь к непреступному японцу.

- Ну же, Юу, хоть капельку.

- Ты меня достал! - рыкнул на это японец, но меч снова не покинул ножен, и книжник не внял угрозе, прозвучавшей в голосе.

- Вот если бы ты мог делать так, как я... - пауза была совсем небольшой, скорей всего, Лави демонстрировал Канде, что тот должен делать так же, как он, но Алену был виден только рыжий затылок книжника, так что воображение получило еще один весьма ощутимый толчок для своих фантазий. Мальчишка сглотнул, поднял глаза и, неожиданно для себя через плечо Лави встретился взглядом с Кандой. А книжник продолжал все тем же легкомысленно-насмешливым тоном.- Она бы уже была твоей. И, уж поверь мне, расщедрилась как минимум на поцелуй!

- Как минимум? - неожиданно уточнил Канда, Лави порадовался маленькой, но победе, все еще не замечая, что мечник спросил это вовсе не у него, а у Алена, на которого смотрел.

- Ага-ага, - энергично закивал Лави.

Ален позади него застыл, не зная, куда себя деть. Ну, не бежать же с позором, право слово. Поэтому он стоял и смотрел на Юу. А тот, через Лави на него. Книжник, заподозрив что-то неладное, обернулся.

- А, Ален! - воскликнул он и кинулся к другу, порывисто обнимая, - А я тут Юу улыбаться учу! - заговорщицким шепотом поведал он ему на ухо. Ален, сглотнул и прошептал.

- Я вижу.

- Видишь? - Лави резко отстранился, обнаружил, что Ален все так же смотрит куда-то ему за спину, резко обернулся.

Хлопнула дверь. Улыбку Канды Лави так и проморгал. Ален же расстраивать друга не стал, сказав, что вряд ли даже со всеми его потугами, у него получилось бы научить Канду такому. Ведь это же Канда!

А про себя подумал, что от поцелуя теперь не отвертеться, раз уж ради него Юу даже согласился улыбнуться ему. И сдался этому отмороженному на всю голову ублюдку его первый поцелуй!

Валентинка #5
Для Alanyrel
Канда/Ален
На фразу Может, я просто не умею?

Кончилось все тем, что Ален все же пришел со своими проблемами к Лави, но несколько приуменьшил их проблематичность.

- И что тебя смущает, я не пойму что-то? - удивился ученик книжника, в ответ на робкий вопрос мальчишки.

- Ну, понимаешь...

- Тебе не нравится, что она оказалась такой бойкой, что сама предложила поцелуй в обмен на свой шоколад? Да, ладно тебе, Ален, девчонку в наше время, знаешь какие. Им палец в рот не клади! - убежденно воскликнул Лави, искренне желая помочь и ободрить младшего друга.

Но тот отчаянно затряс головой, и книжнику пришлось напрячь мозги, изобретая другие варианты.

- Хорошо, а если так, - Подумав, выдвинул он следующее предположение, - Ты просто совсем не хочешь с ней целоваться? Она страшненькая что ли?

- Нет! - запротестовал Ален, - Он...а красивая, - с какой-то странной интонацией выдохнул он, краснея под взглядом друга. Снова опустил глаза и со вздохом признался. - Может быть, я просто не умею? - помолчал, ожидая реакции на свои слова. Но Лави молчал, и пришлось выпалить первое, что пришло ему в голову. Ален вскинул глаза на друга и выпалил на одном дыхании. - Но очень хочу!

А тот все так же продолжал стоять перед ним молча, почти не шевелясь. Вот только смотрел он не на него, а куда-то ему за спину. Алена прошиб холодный пот от одной лишь догадки.

- Ну, раз очень,- обронил кто-то голосом, пугающе похожим на голос Канды, и на плечо легла тяжелая ладонь. - Я научу.

- А может быть, лучше все же я? - подал голос Лави, расплывшийся в широкой улыбке, но быстро отскочил в сторону, и Ален порадовался, что не видит сейчас взгляд Канды, который все так же стоял у него за спиной. - Все-все, - подняв вверх руки, подозрительно покладисто пропел книжник, - Уже ухожу.

И быстро исчез из поля зрения. Ален сглотнул и с большим трудом выдавил из себя.

- Я, правда, не умею.

- А я, правда, хочу научить, - голос мечника прозвучал над самым ухом.

Ален зажмурился и медленно повернулся к нему лицом. На плечи тяжестью легли чужие руки, дыхание коснулось губ.

- Если тебе так противно... - начал Юу не так уж уверено, как, по идеи, должен был. Ален не видел, но чувствовал, что он совсем рядом, что склонился над ним.

Сглотнул.

- Мне не противно... - прошептал он, вяло шевеля плохо случающимися губами. - Я... я просто хочу, чтобы ты это сделал побыстрей.

- Почему? - дыхание исчезло, только по этому Ален понял, что Юу отстранился. Это его и спровоцировало.

- Потому что мне надоело ждать, - он сам не ожидал от себя таких слов, но на этом фраза, вырвавшаяся из горла, не собиралась заканчиваться. - Ждать, когда ты просто скажешь, что любишь меня.

И распахнув глаза, подался вперед, целуя сам. Взгляд у Канды, который тоже и не думал зажмуриваться, был такой, что оставалось только смеяться в голос, вот только Алену было совсем не смешно. А целоваться и, правда, было здорово. Правда, он понял это чуть позже. Когда первая неловкость момента прошла, мечник очнулся и довольно грубо толкнул его к ближайшей стене. Но даже легкая грубость приятна и оправдана, когда в плену поцелуя терзаются губы - Ален Волкер это прочувствовал на себе.