Анабиоз. Глава 4

[Бенехиме]

Название: Анабиоз.
Автор:  .Q-hime
Персонажи/Пейринги: Юллен, Альманда, Токуса/Мадарао, Четырнадцатый и т.д.
Рейтинг: пока PG обыкновенное
Жанр: драма, чутка экшн
Состояние: на стадии написания
Размер: макси(?7)
Дисклеймер: Хошино Кацура’s .
От автора: я допускаю возможность, что каким-то чудом план Графа «Три дня тьмы» не сбылся, все живы-здоровы, но в курсе Первого Чрева.
п.с.
спецом для главы. Отошла к Токуса/Мадарао.

Рене стояла спиной к Рувелье, обняв себя руками и выбивая каблуком из паркета неуловимый такт. В ожидании полутемный кабинет накрыло тишиной, в беспокойстве пребывал только Линк, но он мастерски скрывал это как что-то инородное и абсолютно неприемлемое. В коридоре раздалась долгожданная возня, Мадарао открыл дверь перед Альмой, изуродованное лицо которого украшала улыбка.
- Впредь не заставляй нас ждать. – Рувелье слетел с кресла и позволил себе настойчиво усадить Альму на диван.
- Как самочувствие? Ничего не беспокоит? – вопрос, звучащий как утверждение, заставил Карму переключиться со своей волны почти осязаемого счастья на физические ощущения. Задумчиво хмыкнув, будто сомневаясь, Альма кивнул головой.
- Прекрасно. Говард, отчет!
Кто бы знал, с чего у Рувелье так поднялось настроение, но его тон больше соответствовал пышному празднеству, словно он хотел сказать «Говард, шампанское!», но вовремя сообразил, что повода к распитию как не было, так и нет. Рене щелкнула зажигалкой и обняла губами сигарету, обернувшись на Линка. Тот уже давно был «во всеоружии» и по спартанской выучке, без запинки, завел свой монолог.
- За последний месяц в Черном Ордене не наблюдалось ничего из ряда вон выходящего. Выделить могу только Аллена Уолкера, за которым, как вы знаете, наблюдаю днем и ночью. Боюсь, ваши опасения по поводу Четырнадцатого имеют под собой почву. – пепельная крошка сорвалась с тлеющего кончика сигареты. - Его активность значительно возросла, сам Уолкер плохо спит и не высыпается, признается мне в том, что ему снятся кошмары, сюжеты которых очень схожи. Так же я заметил нарушения в его режиме питания.
- Он что, больше не оставляет горы тарелок? – хрипло рассмеялся Рувелье, опустив подбородок на ладони. Говард вздохнул.
- Кстати, очень дурной знак. – с одной стороны поддержала шутку Рене, оставив тлеть сигарету в пепельнице.
- Еще что скажешь?
- Все очевидно, я думаю. Ведь Четырнадцатый не появляется в моем присутствии. А признаков его пробуждения вполне достаточно.
- Ну этот Ной ведь не последний дурень, верно?
- Верно.
- А кто такой этот Аллен Уолкер? – осторожно спросил Альма. Все присутствующие посмотрели на него как на маленькое недоразумение, потом Рувелье замялся и предоставил право ответа Линку. Говард же повернул голову на Мадарао, а у него альтернатив никаких не было. Странно, вроде такая яркая личность, а сразу и не скажешь, кто такой этот самый Уолкер. Прежде всего экзорцист или Ной? Хороший человек или…
- Один из напарников Канды Юу, - ловко выкарабкался Мадарао, сказав самое важное, - экзорцист с Невинностью паразитического типа...
- И вообще славный малый! – спасла его Рени от неловкой паузы. Альма скосил брови. Ни о каком паразитическом типе он и слыхать не слыхал, только оживился, когда услышал знакомое имя.
- Мисс Апстейн, ну и как вы оцениваете ситуацию? Проект «Второе Чрево»? Вернее, нет. Проект «Юу»?
Профессору явно не понравился тон Рувелье. Цокнув языком, она опустилась на край стола, перекинула одну полную ногу на другую.
- А что тут оценивать? Чертова ваша радикальность всему виной. На данный момент у нас есть несколько тел, готовых к пересадке клеток, но я, честно говоря, сомневаюсь в их пригодности.
- Что за тела?
- Гоши и Киредори доставили двоих неделю назад из Нанкина. Юноша лет семнадцати, на данный момент в коме, был атакован Акумой второго уровня, но к вирусу реакцию проявил отрицательную. И девчонка какая-то, но той легкие разворотили на раз-два, проблемы могут возникнуть.
- Прошу прощения, что вмешиваюсь. Но что с Токусой? – вопрос прозвучал из уст Мадарао. Рени только губы скривила.
- А что с Токусой? Мы же приладили ему протезы, плохие что ли?
- Он говорит, они часто расссинхронизируются с ним.
- Ну что я могу поделать? Не у Канды же этого руки отрывать, верно? Парень слишком хорош, мне даже вскрывать черепную коробку ему не хочется, а Невинность преимущественно в мозге оседает. – пока Рени выдавала речь тоном патологоанатома после вскрытия, у Альмы округлились глаза.
- Он ведь проснется? – юноша поднял на Инспектора пугающий вгляд, но тот в карман за словом не полез.
- Я же сказал, что вас больше не разлучат. Сказал? – изобразив улыбку доброго папочки, что вышло просто отвратительно, Рувелье прервал все дальнейшие расспросы. Никто и словом не обмолвился, но стало совершенно ясно, что в кабинете сейчас как минимум три лишних пары ушей. Их обладатели стали гуськом покидать мрачную комнату, и первым немую команду уловил Линк. Откланявшись, экзорцисты оставили инспектора и доктора наедине.
* * *
Мадарао. По правде сказать, когда этого во всем строгого Третьего приставили к Карме, тот не обрадовался, хоть и с трудом понимал свое положение. Впрочем и сейчас он никак не мог примириться с тем, что спал и видел сон длиной в девять лет, но об этом позже. Так вот, Мадарао самому не улыбалась перспектива тенью волочиться за этим странным субъектом, но «партия сказала: «Надо»…». Он чувствовал, что между ними двумя имеется некая родственная связь, причем на генном уровне. Оба - жертвы Святой Войны и треклятых экспериментов над человеческой душонкой.
Их времяпрепровождение выглядело так: Альма засыпал Мадарао нелепыми вопросами о внешнем мире, тот, дабы не терять свой авторитет, давал порой столь же нелепые ответы. Впрочем жертвой Кармы становились все Третьи по очереди, и следующим был Токуса, в гости к которому направлялась пресловутая парочка. Всю дорогу до медицинского крыла они молчали – Альма нервно покусывал губы, пытаясь представить себе Аллена, в сотый раз пытаясь понять, кто такие Нои, с чем их едят, и отогнать с воображаемого горизонта нехорошие тучи. Мадарао просто соблюдал такт….хотя если подумать, он вообще многословностью не отличался, и дело было не в вежливости.
- Токуса! – как только дверь в палату раскрылась, юноша подбежал к кровати. Несчастный Третий с металлическими протезами вместо рук улыбнулся своей фирменной лисьей улыбкой.
- Ты опять привел его? – расправив линию губ, он подняв щелки глаз на своего товарища. Мадарао пододвинул себе грубо сколоченный табурет и уселся напротив.
- Ему поручено наблюдать за мной. – Альма устроился с другой стороны и с нескрываемым любопытством изучал строение механической руки.
- О, в няньки, значит, записали! – Токуса повернулся на Карму. Второй вполне справедливо прокомментировал этот выпад:
- Я, между прочим, ваш ровесник. А, может, и постарше буду.
- Ну так-то оно так, только вот по мозга…
- Токуса!
- Ладно, оставили эту тему. – вздохнул экзорцист. Былая уверенность покинула его, распущенные зеленые волосы обрамляли бледное лицо, всякое выражение на котором отсутствовало. Альма решил не грубить в ответ, хотя язык чесался.
- Как они? – наконец спросил Мадарао. В ответ Токуса поднял кисть правой руки и пошевелил металлическими пальцами. Все бы хорошо, вот только большой палец как-то нехорошо прогибался в суставе, а мизинец вовсе отказывался работать.
- Сегодня на тренировке сигнал только до запястья доходил, потом поправили. – с видимой неприязнью Токуса продемонстрировал левую руку – функционировали только безымянный и указательный пальцы.
- Это из-за Чистой силы? – Мадарао отвел взгляд - наблюдать за работой механизма вместо руки из плоти и крови ему было неприятно. С одной стороны ничего такого, что выворачивало бы на изнанку, не было в этом зрелище, но факт оставался фактом.
- Да. Я не тяну. Синхронизации не хватает, а альтернативы нет. Проклятье… - те пальцы, что еще слушались, были сжаты в подобии кулака. Ясно как Божий день – профнепригодность для экзорциста худшее наказание. Однако скрипеть зубами от бессилия столь же бесполезно.
- Я устал, Мадарао, понимаешь? Устал здесь сидеть. А руки болят. Очень болят. Когда пропадает синхронизация, такое чувство, что палец или всю руку до предплечья отрубают. Как тогда... – теплая ладонь напарника легла на перебинтованное плечо, на большее Мадарао был не способен.
- Я даже просил их слить нас. Ты ведь был не против…
- На самом деле я этого не хочу. – его необычная улыбка, настоящая редкость, немного ободрила Токусу. – Кстати, вчера Канду Юу положили в анабиоз.
- Уже? А те ребята из Черного Ордена как отреагировали?
- Не в курсе.
- Насчет Уолкера ничего не говори…ауч!- безрукий экзорцист зло сверкнул глазами на Альму, который, склонившись над протезом, изучал его уже с помощью осязания. Услышав характерный возглас, юноша кашлянул и отвернулся.
- Говорили. Говорят до сих пор. Ведь вся колода пляшет вокруг Джокера. А мы в ней какие-нибудь жалкие девятки, и то хорошо, если так. – словно горечь проступала сквозь слова. Вздохнув и расслабив механические пальцы, Токуса протянул.
- Я бы и девятке порадовался. Лишь бы польза была какая…
Тут Альма рассмеялся, да звонко так, его плечи затряслись и по ним заскользили пряди бесцветных волос. Третьи удивленно уставились на него.
- Странно. Я тоже так думал, когда надо мной проводили бесконечные опыты, скармливали пилюли килограммами. А знаете…знаете, - звучно хлопнув в ладоши, Альма тряхнул головой, будто сам с собой согласился, - просто и не было ничего тогда у нас с Юу. Не было. И сейчас нет. И у вас нет. – его голос звучал иначе, как-то осмысленно. На повзрослевшем лице с рельефными шрамами, что шли от виска, а один устроился на переносице, было совсем иное выражение. Токуса только хмыкнул в ответ – можно подумать, его такие мысли никогда не посещали.
- Языком все трепать горазды. Особенно те, кто ни разу внешнего мира не видел. – уголки его губы непроизвольно поднялись, - думаешь, сами не знаем?
- Остынь. – тактично вмешался Мадарао. Альма отступать не собирался, даже не имея в запасе аргументов.
- А вот ты знаешь, что с нами тогда было? Вас хотя бы пятеро! А нас всего двое. И не было никаких Алленов, и про Ноев нам ничего не говорили, мы только и могли, что жаться друг к дружке изредка, лежать под капельницей и кровью захлебываться... – крупные слезы наворачивались ему на глаза, усилием воли Альма пытался загнать их обратно, только выходило у него из рук вон плохо – слезы неминуемо скатывались по щекам и срывались с подбородка.
- Токуса, это ты его довел. – мрачно констатировал Мадарао. Оба полуакумы замерли, не зная, да и не желая бороться с таким неожиданным всплеском эмоций.
- Да нет, он сам разревелся. – подобным тоном ответил обвиняемый, наблюдая за тем, как тщетно Альма утирает рукавом несуразной робы влажное лицо.
- Не отрицай очевидного.
- Может, ему просто нужно было прореветься? – продолжил Токуса. Его собеседник пожал плечами – по мере того, как экзорцисты рассуждали о причине нервного срыва, его масштаб увеличивался.
- Прекратите, не смотрите на меня! Я еще ни разу не…- всхлипнув, Альма отвернулся от лиц с перекошенными бровями, и уткнулся в свои ладони, - не…плакал, с тех пор как...как…проснулся…
- Извини. –Токуса дал Альме время утихомирить непрерывный плач . – когда я вижу тебя, мне сложно поверить в то, что ты, в некоторым роде, наша Мать. – тут пара опухших глаз уставилась на говорящего. – Когда ты спал, то выглядел совсем иначе. Мне казалось, в тебе заключена удивительная мудрость, какая-то невероятная тайна, ответы на все мои вопросы…и сладко….- механическая рука лихорадочно заскользила по груди своего обладателя, - сладко щемило сердце.
Альма совсем затих и только хрипло спросил.
- Уже не щемит?
- Не знаю. Вроде нет. – для достоверности Токуса еще раз прослушал собственное сердцебиение. Растягивать неловкую паузу Мадарао не стал: он поднялся с табурета и окликнул Альму, причем шепотом.
- Идем. Токуса, приходи завтра на тренировку.
- Приду.
Палата вновь опустела. Из открытого окна доносился жалобный стрекот цикад, его звенящее эхо зависало в тишине. Холодная ладонь так и осталась на груди, словно пристыла к ней. Откинувшись на подушку и горько хохотнув, Токуса тяжело вздохнул и сам себе поставил диагноз.
- Нет. Все-таки еще щемит.
* * *
Разрушители. С извечными дождями пепла за спиной и спокойными лицами, будто так и должно быть. Даже если солнце и звезды начнут светить ярче, станут обжигать глаза, изменится ли что-нибудь вокруг? А если окружающие будут улыбаться чаще и непринужденно, заботливо хлопать по плечу так уверенно горячей рукой? И если больше никогда не марать черной пахучей кровью щеки и пальцы, а тело навсегда покинет тягостная привычная боль, настанет ли долгожданное утро?
Хочется удивляться. Удивляться синеве, золоту ароматной пшеницы, бесконечному движению облаков. Но только ничего этого, такого ненавистного, уже не будет. Хорошие сны не снятся дважды, если снятся вообще, посему происходящее – либо насмешливая реальность, либо сон поистине дурной.
Он шел вброд через вязкое море поспевающего хлеба, разморенный заходящим солнцем, усталый и в крови. За спиной плескались пшеничные волны о берега безжизненных степей. Каждый шаг отдавался резью в изношенном теле, но мир впервые лежал словно на ладони.
- Юу! – мальчик замер. Имя эхом раскатилось в поле. Канда пригнулся, чтобы высокие колосья скрыли его от чужих глаз. Разве здесь мог быть кто-то еще?
- Это я, Юу! Где ты, я тебя не вижу! – и вновь этот голос, слишком надоедливый и знакомый. Однако мальчик не выпрямляется и молчит, продолжает двигаться согнувшись. Сейчас он никого не хочет видеть. Никого.

@темы: D. Gray-man, Слеш, Аллен Уолкер/Канда Ю, Интернет, Фанфики